Рост цен в России стал наиболее актуальной темой. Иначе и быть не может – деньги в наших кошельках стали кончаться намного быстрее, чем мы рассчитывали ранее. Люди жалуются на стремительное и значительное повышение стоимости уже практически всех групп товаров. За привычный набор продуктов многим приходится платить на 30 процентов больше. Подорожание бензина приводит к тому, что люди ограничивают использование личного автотранспорта. А каково госслужащим, с их мизерными зарплатами? Тем же офицерам? Как можно прожить семье военнослужащего на 13 тысяч рублей в месяц? Таких денег попросту не хватает даже на питание – про мясо многие уже забыли…

Я хочу разобраться – почему, с чего все началось, каким образом продукты питания стали безумно дорогими, кто виноват? Я обратился к известному предпринимателю, члену Совета Федерации, Сергею Лисовскому, человеку, который напрямую занимается продуктами питания и разбирается в этом лучше многих и многих других.

Соловьев: Сергей, Вы, кроме того, что являетесь сенатором, также большой специалист в вопросах агропромышленного комплекса. Скажите, пожалуйста, с чем Вы связываете такой рост цен на продукты питания? И что можно сделать, как Вы считаете?

Лисовский: Дело в том, что рост-то должен был быть давно. И мне кажется странным, что правительство у нас так вдруг удивилось, когда он произошел. Потому что все составляющие компоненты себестоимости продуктов питания в России росли и растут уже несколько лет. Если взять мясную группу, например, то за последние 11 месяцев составляющие по мясу выросли на 27% , а цена на мясо выросла только на 8. По сути, у нас производители мяса субсидируют государство в какой-то степени, и демпфируют вот этот рост цен на все составляющие: электроэнергию, газ, горючее, металлы, ну и так далее. Поэтому, для того, чтобы цены остановить, государству надо регулировать цены естественных и неестественных российских монополий. Это первое. И второе: надо понять, что на сегодняшний день будет дефицит продовольствия во всем мире, и государству, как и любой другой стране, надо субсидировать сельское производство, для того, чтобы цены были нормальными.

Соловьев: Сергей, а насколько справедлива статистика, что в Европе затрачивается 46% расходной части бюджета для поддержки сельхозпроизводителя? А у нас меньше 1%.

Лисовский: Да, у них около 46, но это не впрямую. То есть, если брать прямую поддержку, я так думаю, она в районе 20%. А потом идет уже косвенная поддержка. Ну, например, это строительство различных социальных учреждений в сельской местности, это бесплатное обучение, это дотации на питание школьное в сельской местности, ну и так далее. А у нас, если быть точным 1,01% расходуется на субсидию сельскому хозяйству. Причем, сюда тоже включено все, вплоть до строительства школ, больниц, дорог сельских, и так далее.

Соловьев: То есть, государство удивилось после того, как убило село и ничего не делало, чтобы ему помочь?

Лисовский: Да. Это ты правильно сказал. Оно сначала убило село, а теперь удивляется - что есть-то нечего…

Соловьев: Сергей, а почему не взять, и не завезти продукты, ну, скажем, оттуда? Вот, что произойдет, если найти дешевые продукты, и завезти их в Россию?

Лисовский: Это любимая песня Грефа: «Нам все привезут…». Но дело в том, что если убить сельское хозяйство в России, то потом нам будут привозить молоко по цене нефти. То есть, тогда мы будем заложниками ценообразования, и нам уже будут везти не по той цене, по которой мы хотим купить, а по которой нам хотят продать. И в результате мы, в общем-то, все, что зарабатываем, будем тратить только на продовольствие, и ни на что другое не останется. Потом уж, наверное, и на продовольствие не хватит. Это первое. А второе: по прогнозам мировых экспертов, в ближайшие 20 лет в мире будет наблюдаться дефицит продовольствия. Если в последние 50 лет был спад цены продовольствия и рост производства, то вот уже третий год наблюдается спад объемов производства продовольствия и увеличение его цены. То есть, во всем мире глобально тоже, в общем-то, сельское хозяйство угнетали, и оно стало убыточным без субсидий, и оттуда ушел и бизнес, и деньги. В результате, объем продовольствия во всем мире снижается. Поэтому, если не развивать собственное производство, то мы можем придти к тому, что просто везти будет неоткуда.

Соловьев: А когда мы говорим о собственном производстве, - по качеству наши продукты сравнимы с западными, или нет?

Лисовский: Ну, качество продовольствия уже в России всеми признано. И даже, в общем-то, если раньше, как я помню - лет 7 назад, один из американских экспертов сказал: «Что вы там со своей «курочкой Рябой» сделаете?»… на официальном съезде Роспотребсоюза, то на сегодняшний день все признали, что качество русского продовольствия очень высокое.

Соловьев: А то, что нам продают, это является качественным? То, что производится – качественное, а то, что доходит до нас в магазинах?

Лисовский: В большинстве случаев это низкокачественное продовольствие, красиво упакованное.

Соловьев: Почему?

Лисовский: Ну, во-первых, это нормальная человеческая ситуация, когда себе оставляют получше, а продают что похуже. Во-вторых: тот, кто закупает продовольствие, они, естественно, пытаются купить дешевое, чтобы здесь подороже продать, с учетом того, что цена на продовольствие в России выросла. А поэтому, мы имеем достаточно невысокий контроль над качеством продовольствия, - наши законы не позволяют следить достаточно эффективно за качеством. Плюс у нас есть международные обязательства, которые в достаточно странной степени ограничивают эту возможность контролировать качество. Например, с американцами мы подписали такое соглашение, что можем контролировать качество только в рамках: опасно оно для здоровья, то есть точнее, очень оно опасно, или не очень. Поэтому…

Соловьев: То есть, - умрут люди сразу, или немножко помучаются. А как соотносится повышение цен с работой розничных сетей?

Лисовский: Ну, это вторая тема, которая тоже достаточно серьезная. На сегодняшний день основной заработок на торговле продуктами сельского хозяйства, конечно, имеют сетевые магазины. Потому, что если, допустим, вспомнить пресловутый птичий грипп, то, например, в 2006 году оптовая цена на курицу упала на 40%, а в магазинах она упала всего лишь на 5. Вот эти 35%, которые сельхозники отдали торговым сетям, они забрали себе, и до населения это не дошло. Это большая проблема, и во всем мире цены на продовольствие в сетевых магазинах регулируются законом. Мы давно говорим об этом, но, естественно, серьезное лобби сетевиков в Государственной Думе не позволяет нам этот закон провести.

Соловьев: Понятно. Спасибо большое!

Кстати, хочу вас, уважаемые читатели, ознакомить с интересным документом, поступившим в мой адрес. Впрочем, служебная и пояснительная записки были направлены не только мне, но и первому заместителю председателя правительства Российской Федерации Дмитрию Медведеву, министрам. Записку составлял Сергей Федорович Лисовский. Посвящена она тому, что мы едим, и продовольственной безопасности.